Я был очень споκοен. Я не двигался. Самым замечательным для меня было то, что они не рассеялись и не трансформировались во что-нибудь другое, оставаясь зримыми существами, по форме напоминавшими свечи. В них было нечто, заставлявшее меня удерживать восприятие их формы. Я знал это, посκοльку что-то говорило мне, что, если я не буду двигаться, они тоже останутся на месте.

  В определенный момент все закончилось. Я проснулся от испуга и немедленно попал в осаду множества страхов. Мною овладела глубокая обеспокоенность — нечто подобное физическому страданию, какая-то печаль, не имеющая под собой оснований.

  С тех пор две странные фигуры являлись мне каждый раз, когда я практиковал сновидение. Со временем получилось так, словно вся моя сновиденческая практика только затем и была нужна, чтобы я с ними встретился. Они никогда не пытались ни приблизиться ко мне, ни вступить в какое бы то ни было взаимодействие. Они просто недвижимо стояли передо мной все время, пока длился мой сон…

  Комментарий М. Радуги: Вновь попав в фазу через сознание во сне, несчастный Кастанеда столкнулся с программой, которую ему вбил в голову индеец. Собственно, вся практика Карлоса была по этой причине иррациональна, вечно направленная на поиски чего-то бессмысленного и неприменимого для реальности. Во всяком случае, с точки зрения прагматичности.